От выступлений Сергея Рязанского многие ждут настоящего чуда. Ярких эмоций, впечатлений, ощущения праздника, заряда
вдохновения и мотивации. Будто за спиной вырастают крылья! И эти ожидания всегда оправданы: кому, как не летчику-космонавту, Герою России, знать, что такое полет и как человеку приблизиться к звездам. На его счету 305 дней на Международной космической станции и четыре выхода в открытый космос, рекорды и изобретения, а еще – сотни стратегических сессий, лекций и руководство самой большой детской организацией в России.
Сергей Николаевич, в 2023 году исполнилось 10 лет вашему первому полету в космос. Что сейчас вспоминается чаще всего? Какие моменты хотелось бы повторить?
Повторить хочется все, даже саму подготовку к полету, а это – десять очень трудных лет. Я постоянно слышал, что «нет шанса полететь», ты ученый, не военный, и вообще все места выкуплены американцами. Но когда мечта исполняется, ощущаешь просто восторг.
Ярко врезались в мою память впечатления от самого полета, невесомости, интересной работы. Я стал первым бортинженером без инженерного образования. А с Олегом Котовым во время выхода в открытый космос мы выносили олимпийский факел. И, конечно, потрясающие виды Земли из космоса – такое не забывается.
Правильно понимаю, что вы – первый ученый – командир корабля, и до сих пор это единственный случай?
Да, во второй полет мне доверили такую почетную миссию. Обычно ученые – это скорее «полезная нагрузка». Командирами становятся чаще военные, что у нас, что в NASA, или бортинженеры с профильным образованием: Бауманка, МАИ, «ВОЕНМЕХ». А я окончил биофак МГУ им. М.В.Ломоносова и поступил в отряд по набору от Академии наук, единственный, кого тогда смогли отобрать.
Стать командиром экипажа – большая ответственность и серьезный вызов. Мне хотелось доказать, что ученые – не «балласт», они способны на многое. Пока в России такой опыт уникален. А у американцев была ученая – командир международной космической станции, но это скорее формальная должность.
В одном из интервью вы говорили, что ученых на станции нужно больше. А зачем они там?
Первые полеты в Советском Союзе были, в общем-то, экспериментальные. Пригодились летчики-испытатели: люди проверенные, технически грамотные, физически подготовленные. Сейчас корабли обновляются, тестируются новые системы. Мы летаем на Международную космическую станцию, где наша основная миссия – научная деятельность. Станция – это огромная лаборатория, где ведутся эксперименты по физике, химии, биологии, медицине, материаловедению, испытываются новые приборы. И работать там должны ученые и инженеры. МКС недавно исполнилось 25 лет – масштабный срок! Она сама по себе — большой научный эксперимент, инженерное сооружение, созданное человеком в таких экстремальных условиях.
Каждое исследование несет не только ответы, но еще больше новых загадок. Ученые в космосе бесценны, причем по разным направлениям: астрономия, физика, химия, биология, медицина.
А какой проект был бы самым актуальным сейчас?
Любое исследование сегодня – актуально и востребовано. Если мы говорим про физику, химию, материаловедение, то это новые соединения, материалы, которые ни при каких обстоятельствах не получится создать на Земле. На МКС нет гравитации, и мы можем сделать очень тяжелые вещества легкими, получить сплав, равномерное соединение, можем вырастить идеальный кристалл, что важно для лазерной техники. Можем воссоздать большие белковые молекулы, которые на Земле невозможно синтезировать правильно, а это важно в фармакологии, в частности, в диагностике онкомаркеров.
Одно из уникальных исследований, которое провела российская частная компания в сотрудничестве с Роскосмосом, – отправка на орбиту 3D-биопринтера. На Земле мы выращивали культуры клеток ткани и получали двухмерную структуру. Своего рода «заплатку» на кожу, сердце, другие органы из клеток пациента. А там они смогли напечатать щитовидную железу и хрящ – это революция в медицине, аналогов которой в мире пока нет. Пока такое возможно только в невесомости, надеюсь, в будущем технология заработает и в земных условиях.
Несмотря на то, что мы летаем много лет, еще столько неизученного. Углубляются исследования по влиянию невесомости и космической радиации на человеческий организм. Появляются новые методы, аппаратура для будущих межпланетных полетов. Экспансия человека в космос неостановима, она в любом случае будет, но надо к этому хорошо подготовиться, сохранив жизни и здоровье наших исследователей.
Очень важно, что параллельно идут фундаментальные исследования на биологических объектах – на культурах клеток, на улитках, планариях, рыбках, крысах. Мы все больше узнаем, как развивается организм, работает вестибулярная система в условиях невесомости. На Земле мы не можем убрать вектор гравитации. А там видим другую картину и лучше понимаем, как помогать человеку что-то лечить, восстанавливать, изобретаем профилактические средства. Причем многие вещи уже применяются и спасают жизни.
Следили ли вы за проектом «Луна-25»? Как вы считаете, у какой страны сейчас больше шансов совершить прорыв, и каким он будет?
Сейчас Россия – лидер в пилотируемой космонавтике, это звание у нас никто не отнимет. В нашей стране накоплен большой опыт, трудятся лучшие специалисты. Но мы отстаем по созданию автоматических станций, непилотируемых аппаратов, робототехнике. Эта брешь пошла с 90-х годов и стала системной. Развитие отрасли сильно тормозит отсутствие возможностей для конкуренции.
А, например, американские коллеги пошли по принципу государственно-частного партнерства. Когда агентство-заказчик объявляет тендер, и в нем участвуют частные фирмы. Кстати, эти компании даже возникли при помощи Космического агентства и
со спонсорской помощью. Такая бизнес-модель оказалась более реалистична и эффективна.
Я понимаю, что в нынешних условиях космонавтика, к сожалению, не является первым приоритетом для нашей страны. Но несмотря на то, что это очень дорого и работа «в долгую», космос необходим для развития России. Быстрых прорывов ждать не приходится, но у нас есть хорошие специалисты, просто надо наладить производство, конкуренцию, правильное взаимодействие с другими структурами и стимулировать развитие отрасли. Тем более космические технологии – они двойного назначения, могут применяется и для «гражданки», и в стратегических целях.
Мы можем с кого-то взять пример?
Конкуренты уже наступают на пятки, тот же Китай. У Поднебесной огромный государственный космический бюджет и понимание, что супердержава не может существовать без космонавтики. Хорошо развиваются Штаты, где эффективно сработал переход на форму государственно-частного партнерства. Эта система возможное решение и для нас. Государство создает основу для развития частной компании, выдавая гранты на какие-то целевые проекты, на создание портативных кораблей, спутников, на поддержку и развитие производства. Так, как это было с Илоном Маском: изначально он выиграл конкурс от NASA на проект ракетоносителя. Агентство (государство) давало деньги на развитие, а сейчас он уже и сам строит корабли на благо развития отрасли.
России стоит стимулировать стартапы, новые производства, поощрять молодежные конструкторские бюро. Американцам потребовалось на это 10 лет: от закрытия программы шаттлов до нынешней работающей системы конструирования кораблей. Они не положили яйца в одну корзину, а провели конкурс на создание портативного корабля.
В результате: Space X уже летает, Blue Origin тоже, Boeing и Lockheed Martin вот-вот полетят. И Безос, и Брэнсон – у них есть деньги, но им все равно дали грант, понимая, что в будущем, если они наладят хорошее производство, у государства появятся исполнители для более важных и крупных государственных заказов.
То есть мы можем говорить о том, что в ближайшие 5-10 лет космический туризм станет реальностью?
Абсолютно, только за последние 2-3 года в мире появилось более 500 космических стартапов. Увидев людей, которые деньгами смогли простимулировать свое увлечение космосом, появились компании, желающие повторить этот успех или хотя бы занять свою нишу. Не все делают пилотируемые корабли: кто-то изо- бретает ракетоносители, метеозонды, спутники. Но развитие в частных компаниях идет на космических скоростях.
Индии удалось запустить к Луне автоматический спутник. Какая страна и какая планета будут следующими?
Человеку надо вернуться на Луну. Это будет подготовка к высадке на Марс и технологический прорыв. Пилотируемый полет к
Красной планете очень сложен, но уже возможен с нашими инженерными решениями. Еще мало кто говорит про Японию, хотя у них сильная космическая программа, они планируют уникальные проекты, вроде посадки на астероид. Проект, который очень увлекает того же Безоса, – захват астероида и перевод его на орбиту Земли, с последующим разбором на составные элементы. Звучит пока фантастически, но разумно – в астероидах может скрываться огромное количество редких элементов
Давайте поговорим о том, как вы вообще перешли от космоса к мотивационному спикерству. С чем это было связано?
Мне, как ученому, свойственна рефлексия. Обернуться назад и понять, почему все сложилось так, а не иначе, что этому способствовало, как сделать лучше. Процесс перехода к преподаванию получился естественным. Меня позвали читать лекции в бизнес-школу Сколково, в корпоративные университеты Сбербанка и Росатома. Я не только мотивационный спикер, еще провожу мастер-классы, стратегические сессии, читаю лекции на русском и на английском языках. А с 2015 года больше 7 лет возглавлял самую большую в стране детскую организацию – Российское движение школьников. В ней было 3200 сотрудников, более 4,5 миллионов детей! Я выступал перед студентами, мотивировал их развиваться и верить, что они способны изменить свою жизнь и жизнь в стране к лучшему. Мои школьники создавали потрясающие проекты: экологические, социальные, культурные, которые даже взрослым не снились. И это важно – именно на проактивных людях держится страна.
Космос созвучен жизни в целом, не только бизнесу. Я читаю лекции губернаторским командам, потому что их деятельность находится в постоянном стрессе. Это и эмоциональное выгорание, и работа в команде, когда ты не выбираешь себе коллег. В космосе от команды зависит твоя жизнь. И нужно выстраивать коммуникации, решать конфликты, знать, как не «поубивать» всех, с кем ты живешь полгода в замкнутом пространстве, а они иногда реально бесят! (смеется). Это сложно, но нас к этому готовят.
Космический подход отлично применим на Земле. Когда-то я решил сделать лекцию по культуре безопасности для корпоративного университета Росатома. Это важная тема, поскольку все в нашей стране, кто что-то производит и добывает, сталкиваются с потрясающим российским разгильдяйством. Инструкции и правила есть, но зачем их читать? Мне кажется, любая инструкция на русском языке должна начинаться с фразы: «Ну что, уже сломал?» В космонавтике безопасность – приоритет, у нас довольно своеобразные, но очень практически применимые подходы к обучению. Я стараюсь свой опыт и опыт коллег перенести в земную плоскость.
А кроме навыков выживания, что еще общего у космонавтов и бизнесменов? Чему предпринимателям стоит поучиться?
Для космонавта работать в состоянии постоянных изменений – нормально. Любимая поговорка моего командира в первом полете: «Сергей, запомни, все будет не так». Планы верстаются, инструкции пишутся, а дальше работаем по ситуации, по нашему пониманию того, что происходит. Нас «натаскивают» на случай ЧП, даже есть термин «штатные нештатки». Ты заранее прорабатываешь, что может пойти не так, забегая на шаг вперед. Это образ мышления, специфический, с профдеформацией, помогающий продумывать многое заранее и быть готовым к любому развитию событий.
Мы работаем на станции в международных экипажах, где люди из нескольких стран, с разным менталитетом, политическими взглядами, чувством юмора, религиозным воспитанием. Но команда должна действовать как единое целое. Толщина стенки станции – 1,5 мм. Если что-то не так, счет пойдет даже не на секунды, а на доли секунды. Мы должны друг друга понимать с полуслова, полувзгляда. И вот как это сделать, когда люди настолько разные, а задачи стоят важные и цена всему – наши жизни? Это важный опыт.
Подготовка к первому полету у многих космонавтов – такая игра в долгую, без гарантии успешного результата. Как в этом случае найти мотивацию?
У нас из всех, кто прошел подготовку, в космос полетели, примерно 58%. Сейчас статистика немножко улучшилась. И это действительно одна из проблем, когда ты можешь быть замечательным человеком, прекрасно сдать экзамен, сдюжить по здоровью, а в космос полетят другие. Никто тебе не гарантирует результат.
Важно сохранять настрой. Нестрашно, если у тебя в жизни что-то не сложилось. Гораздо хуже, если вдруг поймешь, что не получилось, потому что ты сам не дожал, не дотерпел, не постарался.
Я защитил диссертацию, принимал участие в наземных испытаниях, был командиром трех экипажей на эксперименте «Марс-500», чтобы себя зарекомендовать. Один мой старший товарищ своего первого полета ждал 18 лет! В итоге слетал. Но это тяжело, требует больших волевых усилий, космического терпения. И ты сидишь, стиснув зубы, потому что у тебя хорошая, амбициозная цель. Просто идти, не зная, ради чего ты это делаешь, бессмысленно. Самое главное – понимать свою миссию, задачу, и дальше раскладывать ее на составляющие.
После выхода фильма «Вызов» у нас многие заговорили о космосе, такой всплеск интереса…
Хороший фильм, не из дешевых, конечно, но вполне смотрибельный. Реально круто, что он действительно снят в невесомости и без каких-то ляпов, которые бывают в нарисованных фильмах. Мне понравилось, я с удовольствием посмотрел!
У нас ведь не хватает популяризации, мы не умеем работать в информационном поле. Когда я ездил в Китай, выступал перед школьниками, был поражен. Там каждый ребенок мечтает работать в космонавтике, потому что считает свою страну ведущей космической супердержавой. Они космонавтов знают в лицо, все безумно популярны. Это пример хорошей государственной пропаганды, все понимают, ради чего так делается.
У нас сейчас стало лучше, но еще недостаточно. Поэтому я делаю фотовыставки, из космоса привез порядка 350 тысяч фотографий. Сейчас экспозиция в Архангельске, Нижнем Новгороде, Красноярске, Волгограде. Я пишу книги, заканчиваю уже шестую, и считаю, что это важно – вносить свой вклад в популяризацию того, что ты любишь и ценишь.
Я регулярно встречаюсь с молодежью. Мы активно продвигали направление РДШ-Наука (движение школьников), там был раздел космонавтики. Потому что если мы в детей не заложим интерес конструировать, изобретать, исследовать, то в будущем не получим для страны ученых, инженеров и программистов.
А вам перед какой аудиторией сложнее выступать, перед взрослой или детской?
Мне нравится и то, и другое. Взрослые изначально смотрят на все снисходительно, а потом вовлекаются. А дети очень быстро соображают, и даже если ничего не знают или плохо представляют процессы, абсолютно нестандартно мыслят. Я могу с вероятностью 95% предсказать о чем меня спросит взрослый. От детской же аудитории прилетают такие вопросы, о которых вообще и не задумываешься.
Какие выступления больше запомнились?
У меня их было несколько тысяч. Самое масштабное – на фестивале «Нашествие», когда выступаешь на 100 тысяч человек, это впечатляет. На больших форумах, таких как «Синергия», 5-6 тысяч человек и очень активная публика. Интересно выходить на сцену в «Артеке», в «Орленке», общаться с детьми и вожатыми –тепло и душевно.
Из космоса вы привезли тысячи фотографий. А какое для вас самое красивое место на Земле?
Невозможно выбрать одно, каждое уникально по-своему. И в какой-то момент понимаешь, что у тебя твердая «двойка» по географии, раз ты вообще не знал о таком количестве удивительных мест на нашей планете. Посмотрев из космоса на Камчатку, я был сражен наповал, и теперь каждый год туда езжу. Потрясающие острова Французской Полинезии – они выглядят просто невероятно, это райский уголок, окруженный кораллами, рифами, которые видно из космоса. Очень красив Иран, где я еще не был. Когда смотришь сверху, он такой разный – горный ландшафт и прибрежная территория, очерченная ярчайшими красками.
А когда говорят – Родина, что вспоминается в первую очередь?
Культура, история… Человек не может жить без своих корней. Я в детстве увлекался генеалогией своей семьи, а родители поддерживали мой интерес. У нас было, например, несколько поколений священников. Откуда вообще пошли Рязанские? Это фамилия священнослужителей, которые жили в Рязанской губернии, затем в Тамбовской, сохранились документы – интересная и большая семейная история.
Какие у вас планы на следующий год?
Мне надо закончить шестую книгу. Она написана, осталось перевести с «рязанского» на русский. Ее рабочее название – «Космические уроки для бизнеса и жизни». В ней я провожу параллели между космической подготовкой и тем, как мы живем и работаем на Земле.
До этого я выпустил книгу в Штатах, она написана совместно с бельгийским профессором и называется «Космическое лидерство». Она на русский не переведена, поскольку рассчитана на западную аудиторию. В российском обществе такое «не зайдет», мы все-таки более контентные, нам нужны практические инструменты. Вот и решил написать то, что подойдет конкретно нам – про опыт и реализуемые подходы.
Есть и большие планы по путешествиям. В июне держу путь в Пакистан, потом с семьей в Хакасию, потом на пик Ленина. В июле и августе – плато Путорана с Комбат-турами, это такая поездка с активными предпринимателями.
А вообще в следующем году мне исполнится 50 лет, хочется организовать и хорошо отметить юбилей. Наверное, соберу друзей и куда-нибудь отправимся под парусом. Тем более, несколько лет назад я получил шкиперские права.
В феврале меня ждет Антарктида. Причем иду не пассажиром, а вахтенным помощником. К сожалению, не хватило опыта на должность второго капитана. Для меня это новый шаг в жизни.
Наш журнал выйдет перед самым Новым годом. А вы умеете загадывать желания? И вообще, о чем мечтают космонавты?
Мечтаний и «хотелок» очень много. В полете мечтаешь о том, чтобы поскорее и безопасно вернуться домой, увидеть родных и друзей. На Земле считаешь дни до полета и ловишь заряд бодрости от интересной работы. Главное помнить, что наша жизнь – удивительно интересная, но и столь же короткая штука. Хочется все успеть, многое попробовать, достичь, увидеть. У меня пятеро детей, и я понимаю, как важно эту активность нести в себе и передавать юному поколению. Чтобы они видели, что ты не просто чего-то достиг и почиваешь на лаврах, а постоянно ставишь перед собой новые цели и двигаешься вперед.
А кто-то из ваших детей хочет связать свою жизнь с космосом?
Пока нет. Но я был бы рад, если кто-то из них захочет пойти по этой дорожке. Старший закончил факультет вычислительной математики и кибернетики МГУ, стал айтишником. Одна дочь мечтает быть врачом, вторая ушла в художественный колледж, она потрясающе рисует, хочет стать дизайнером моды. Младший сын – второклассник – вот на него надежда! Он силен в математике, увлекается программированием, постоянно что-то строит из конструкторов. А младшей дочке всего 2,5 года. Пока ей нравятся зайцы, а с остальным мы не определились.